Внимание!
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
эту местность любви, полуостров заводов,
парадиз мастерских и аркадию фабрик,
рай речный пароходов,
я опять прошептал:
вот я снова в младенческих ларах.
Вот я вновь пробежал Малой Охтой сквозь тысячу арок.
читать дальше Предо мною река
распласталась под каменно-угольным дымом,
за спиною трамвай
прогремел на мосту невредимом,
и кирпичных оград
просветлела внезапно угрюмость.
Добрый день, вот мы встретились, бедная юность.
Джаз предместий приветствует нас,
слышишь трубы предместий,
золотой диксиленд
в черных кепках прекрасный, прелестный,
не душа и не плоть --
чья-то тень над родным патефоном,
словно платье твое вдруг подброшено вверх саксофоном.
В ярко-красном кашне
и в плаще в подворотнях, в парадных
ты стоишь на виду
на мосту возле лет безвозвратных,
прижимая к лицу недопитый стакан лимонада,
и ревет позади дорогая труба комбината.
Добрый день. Ну и встреча у нас.
До чего ты бесплотна:
рядом новый закат
гонит вдаль огневые полотна.
До чего ты бедна. Столько лет,
а промчались напрасно.
Добрый день, моя юность. Боже мой, до чего ты прекрасна.
По замерзшим холмам
молчаливо несутся борзые,
среди красных болот
возникают гудки поездные,
на пустое шоссе,
пропадая в дыму редколесья,
вылетают такси, и осины глядят в поднебесье.
Это наша зима.
Современный фонарь смотрит мертвенным оком,
предо мною горят
ослепительно тысячи окон.
Возвышаю свой крик,
чтоб с домами ему не столкнуться:
это наша зима все не может обратно вернуться.
Не до смерти ли, нет,
мы ее не найдем, не находим.
От рожденья на свет
ежедневно куда-то уходим,
словно кто-то вдали
в новостройках прекрасно играет.
Разбегаемся все. Только смерть нас одна собирает.
Значит, нету разлук.
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
в темноте обнимает за плечи,
и полны темноты,
и полны темноты и покоя,
мы все вместе стоим над холодной блестящей рекою.
Как легко нам дышать,
оттого, что подобно растенью
в чьей-то жизни чужой
мы становимся светом и тенью
или больше того --
оттого, что мы все потеряем,
отбегая навек, мы становимся смертью и раем.
Вот я вновь прохожу
в том же светлом раю -- с остановки налево,
предо мною бежит,
закрываясь ладонями, новая Ева,
ярко-красный Адам
вдалеке появляется в арках,
невский ветер звенит заунывно в развешанных арфах.
Как стремительна жизнь
в черно-белом раю новостроек.
Обвивается змей,
и безмолвствует небо героик,
ледяная гора
неподвижно блестит у фонтана,
вьется утренний снег, и машины летят неустанно.
Неужели не я,
освещенный тремя фонарями,
столько лет в темноте
по осколкам бежал пустырями,
и сиянье небес
у подъемного крана клубилось?
Неужели не я? Что-то здесь навсегда изменилось.
Кто-то новый царит,
безымянный, прекрасный, всесильный,
над отчизной горит,
разливается свет темно-синий,
и в глазах у борзых
шелестят фонари -- по цветочку,
кто-то вечно идет возле новых домов в одиночку.
Значит, нету разлук.
Значит, зря мы просили прощенья
у своих мертвецов.
Значит, нет для зимы возвращенья.
Остается одно:
по земле проходить бестревожно.
Невозможно отстать. Обгонять -- только это возможно.
То, куда мы спешим,
этот ад или райское место,
или попросту мрак,
темнота, это все неизвестно,
дорогая страна,
постоянный предмет воспеванья,
не любовь ли она? Нет, она не имеет названья.
Это -- вечная жизнь:
поразительный мост, неумолчное слово,
проплыванье баржи,
оживленье любви, убиванье былого,
пароходов огни
и сиянье витрин, звон трамваев далеких,
плеск холодной воды возле брюк твоих вечношироких.
Поздравляю себя
с этой ранней находкой, с тобою,
поздравляю себя
с удивительно горькой судьбою,
с этой вечной рекой,
с этим небом в прекрасных осинах,
с описаньем утрат за безмолвной толпой магазинов.
Не жилец этих мест,
не мертвец, а какой-то посредник,
совершенно один,
ты кричишь о себе напоследок:
никого не узнал,
обознался, забыл, обманулся,
слава Богу, зима. Значит, я никуда не вернулся.
Слава Богу, чужой.
Никого я здесь не обвиняю.
Ничего не узнать.
Я иду, тороплюсь, обгоняю.
Как легко мне теперь,
оттого, что ни с кем не расстался.
Слава Богу, что я на земле без отчизны остался.
Поздравляю себя!
Сколько лет проживу, ничего мне не надо.
Сколько лет проживу,
сколько дам на стакан лимонада.
Сколько раз я вернусь --
но уже не вернусь -- словно дом запираю,
сколько дам я за грусть от кирпичной трубы и собачьего лая.
1962
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Доступ к записи ограничен
читать дальшеКомпозитор, не долго думая, во сне схватил свою скрипку и затребовал от лукавого исполнить ему такую красивую музыку, которую он (Тартини) ещё никогда не слышал. Ночной визави итальянского музыканта тут же начал играть на скрипке и Тартини, по его собственным словам, был просто потрясён той силой и магнетизмом исполняемой им музыки. Ничего более красивого и волнующего в своей жизни Тартини, по его собственным словам, никогда не слышал. От переполняющих его эмоций итальянец мгновенно проснулся и, осознав, что это был сон, тут же в сорочке схватил свою скрипку и попытался воспроизвести хотя бы малую часть того, что он только что слышал... Но, к его сожалению, он ничего не мог вспомнить, кроме повторяющейся трели.
Впоследствии Джузеппе Тартини, на вдохновении от услышанного и написал свою самую знаменитую сонату, которую он так и назвал "Sonata del Diavolo" или "Дьявольская соната".
Но когда его соната была практически готова, в какой-то момент Джузеппе чётко осознал насколько его произведение несравнимо слабее того, что он слышал во сне. В отчаянии, Тартини схватил свою скрипку и еле-еле сдержался, чтобы не разломать её на куски.
"Дьявольская соната" так и осталась самым знаменитым произведением итальянского композитора.
Она сохранилась в репертуаре скрипачей до наших дней и до сих пор считается одной из самых сложных в исполнении.
@темы: музыка, это интересно
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
@темы: цитаты
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Доступ к записи ограничен
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Доступ к записи ограничен
Чтоб этот мир дробить и отражать...
И образы скользят. Я чувствую, я внемлю,
Но не могу в себе их задержать.
читать дальшеИ часто в сумерках, когда дымятся трубы
Над синим городом, а в воздухе гроза,-
В меня глядят бессонные глаза
И черною тоской запекшиеся губы.
И комната во мне. И капает вода.
И тени движутся, отходят, вырастая.
И тикают часы, и капает вода,
Один вопрос другим всегда перебивая.
И чувство смутное шевелится на дне.
В нем радостная грусть, в нем сладкий страх разлуки...
И я молю его: "Останься, будь во мне,-
Не прерывай рождающейся муки..."
И вновь приходит день с обычной суетой,
И бледное лицо лежит на дне - глубоко...
Но время наконец застынет надо мной
И тусклою плевой мое затянет око!
1 июля 1905, Париж
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
за исключением того, что Береся слишком много, мысли
он формулирует пространно и на фоне пана Анджея
выглядит глуповато. и забывается и зарывается частенько.
сам же Сапковский чудо.

могла бы цитировать абсолютно всё, но, как водится,
здесь будет то, что зацепило больше всего.
даже с учётом того, что книгу ещё и не дочитала до конца.
here we go!
Бересь: Станислав Лем утверждает, что параллельно прогрессу цивилизации регрессирует жестокость человека. Ваши книги заставляют в этом усомниться: неужто развитие культуры не изменяет человеческую природу в лучшую сторону?
Сапковский: Я считаю, что связь между цивилизацией и жестокостью диаметрально противоположна той, каковую предлагает Лем. Жестокость людей все больше увеличивается. Заметьте: все древние или средневековые казни и пытки, представляющиеся нам невероятно жестокими, отнюдь не казались таковыми людям, жившим в те времена. Убеждение в их исключительной зверскости - не что иное, как проекция в прошлое наших современных норм и представлений. Повсеместное в давние времена презрение к жизни - я сознательно употребляю это слово - приводило к тому,что жестокость, вообще-то говоря, была явлением обыденным. А будучи таковым, утрачивала характер исключительности, переставала восприниматься именно как жестокость. Сажать на кол, отрубать руки или выкалывать глаза - все это совершалось без каких-либо признаков садизма. Так, просто-напросто справедливое наказание за совершенное преступление, и палач проделывал свою работу, равнодушно посвистывая. Более того, сам осужденный обычно был уверен, что заслуживает кары, а какая ж это кара, если не чувствуешь боли? В наши же времена, слыша о бомбардировках, напалме и бесчинствах спецслужб в различных странах, я не могу отделаться от мысли,что все это откровенный садизм и полное оскотинивание. С таких позиций зверства, совершаемые людьми, представляются мне значительно страшнее жестокости наших предков.
Сапковский: Категория "справедливой войны" используется по-прежнему. Разумеется, война часто бывает справедливой с позиций того, кто ее развязал и сам же назвал таковой. (Иронически.) Ведь известно, что если б мы, поляки, предательски не напали на радиостанцию в Гливицах, то Гитлер никогда б не пошел на нас войной. У него не было никаких поводов - он же так боготворил мир. Если б не то, что Саддам Хусейн имел и куда-то упрятал оружие массового поражения (а ведь упрятал-таки, не напрасно об этом сказал сам Буш), то жутко миролюбивые американцы ни за что б в жизни не напали на Ирак.
Сапковский: Если меня что-то и раздражает, так это вопросы, содержащие по сути своей ответ, а по форме лишенные даже одного - хотя бы pro forma - вопросительного знака.
Бересь: В вашей прозе нет государств безобидных, каждое содержит в себе какую-нибудь подлость либо зло. Это трудно не заметить в стране, создавшей утопию невинной распятой Польши. Говорит ли это о вашей сдержанности по отношению к мессианству и роли, которую играло в начале истории изображение Польше как Христа Народов?
Я спрашиваю об этом, потому что когда-то один юный французский историк, имя которого не имеет значения, спросил меня - во время публичной дискуссии относительно польского мессианства, - знаю ли я, как в нормальных странах поступают с субъектами, утверждающими, что они - Христос. Я ему ответил, что их запирают в maisons de faus [сумасшедшие дома (фр.).], но как бы он поступил с целым народом, который так считает? Он на это бесцеремонно ответил: "Помещение должно быть достаточно больших размеров". Вы тоже думаете, что жертвенная философия вполне подходит для того, чтобы нас, поляков, запихали в психушки? Или полагаете, что мы уже прошли курс лечения?
Сапковский: Вы преувеличиваете, и француз преувеличивает. Вполне достаточно maisons de faus совершенно стандартных размеров.
Бересь: Как, собственно, вы определяете зло? Согласны ли с формулировкой святого Августина, утверждающего, что зло - это всего лишь отсутствие добра?
Сапковский: Правда, я не отвергаю философских воззрений, относящихся к добру и злу, но мне мало о чём говорит их метафизический контекст. Я не в верю в существование Творца, который когда-то будет судить нас за наши поступки. По сей причине я более склонен инстинктивно распознавать добро и зло на основании некой исповедуемой мною системы ценностей. Ее выражением может быть хотя бы Декалог, принципы которого трудно отринуть даже атеисту. Культура создала в нас представления о хорошеми дурном. Мы с детства знаем, что метод понимания этих проблема, применяемый Кали, неверен. [Кали - персонаж книги Сенкевича "В пустыне и джунглях", мальчик-туземец, который искренне считал, что, если у него украдут корову, это грех, но никак не мог понять, что же дурного в том, что корову украдёт он сам.]
Бересь: Однажды я беседовал с ксендзом Тишнером [Тишнер Юзеф - выдающийся польский священник, философ и педагог, один из духовных лидеров "Солидарности".] и не совсем тактично спросил, нет ли у него, случайно, сомнений относительно существования Бога. Вначале он уворачивался, но потом признался, что такое случается. Тогда я спросил, так же ли он думает о дьяволе, и он не колеблясь ответил: "Нет, Дьявол точно существует". Меня интересует, помещаете ли вы как агностик источник зла в человека или же вне его?
Сапковский: Я напрочь лишен каких-либо элементов мистицизма и никогда не приму тезиса, утверждающего, что зло в мире существует исключительно потому, что где-то там, глубоко под землей, сидит некое демоническое существо, питающееся нашей жестокостью, радующееся, словно дитя, каждому нашему неверному поступку и даже с помощью своих агентов искушающее и склоняющее ко греху людей, которые, если б не искушение, никогда бы не сотворили зла. Это слишком легковесное самооправдание: "Высокий Суд, это не я, это дьявол". Я определённо далек от мысли, будто Бог с сатаной бьются за наши души. Впрочем, что это за борьба? Пусть Бог, черт его подери, наконец сделает что-нибудь! Пусть даст дьяволу под зад! А если он противник принуждения и вздрагивает при одной только мысли об том, то пусть хотя бы присудит вражине разрушительную пеню! Пусть уничтожит его пошлинами, податями! Между тем он постоянно сверху равнодушно глядит на нас и лишь потирает руки, присуждает баллы, которые будут иметь решающий вес при решении вопроса о спасении наших душ, да обдумывает грядущие наказания для грешников, которым из-за недобора баллов спасение не светит.
Я никогда не сомневался в том, что автором дурных поступков является человек: Адольф Гитлер, Юзек с соседней лестничной клетки, но не сатана! Даже если зло было совершено, абсолютно бескорыстно, без малейшего повода.
Бересь: Иначе говоря, зло сидит в самой человеческой природе?
Сапковский: Не столько в природе, сколько скорее всего является неотъемлемым элементом наших действий. Тут уж ничего не поделаешь. Крестьянин выжигает поляны, поскольку его дед и прадед поступали так же. Аргументация, что в траве гнездятся пташки и жучки, представляется ему абсурдом, ибо какое ему дело до пташек и жучков? Ему надо выжечь поляну.
Бересь: Следовательно, вы утверждаете, что зло дремлет в каждом из нас, не исключая и святых, и все дело лишь в обстоятельствах, при которых оно высвободится. А может, некоторые индивидуумы по каким-либо причинам особо расположены к жестокости?
Сапковский: Наверняка существуют определенные генетические импликации, подталкивающие людей к особой агрессивности. Я уж не говорю о воспитании - по итогам в человеке можно пробудить зверя. Однако, как правило, наша культура создает некий род панциря, не позволяющего нам осуществлять определенные действия. Вы смело можете пустить меня в свою квартиру, потому что я, хоть убей, не упру из нее вазу. Я удивительно миролюбив, так что даже целая рать дьяволов, нашептывающих: "Возьми эту вазочку, возьми эту вазочку", не заставит меня заниматься воровством. Правда, это не меняет того факта, что при определенных экстремальных обстоятельствах мое Зло могло бы бурно проявиться.
Сапковский: ... Как человек я убежден, что никому ничего нельзя запрещать, вдобавок кретински балаболя, будто эти ограничения вводятся только для того, чтобы мы были счастливы. Запреты никогда никого не сделают счастливыми. (С раздражением.) Поэтому, пожалуйста, не убеждайте меня в том, что порнография - вред, а право женщины на аборты - зло. Для меня - нет! Меня не интересует ни весь мир, ни все общество - значение имеет лишь только моя собственная особа. (Немного погодя.) Может, лучше это вычеркнуть... (Смех.)
Бересь: Действительно, кажется, вас слегка занесло. Если мы станем до бесконечности расширять собственные потребности и капризы ценой универсальных законов, то далеко не уйдем.
Сапковский: Вероятно, вы правы, но я не умею мыслить иначе: любой запрет вреден. А уж ограничение доступа к оружию - просто иррационально. Специализированные службы должны заботиться о том, чтобы оно не попало в руки безответственных личностей: например, психически больных, детей и преступников. При этом я вовсе не ратую за то, чтобы оружие можно было купить на любом базаре. Однако зачем нагромождать такие сложности, как у нас? Водительские права тоже не выдаются кому попало, и это никого не удивляет. Однако права на вождение и доступ к автомобилю может при желании получить любой с минимальными затратами и усилиями. А между тем гораздо больше людей погибают в дорожных происшествиях, нежели от пуль.
Бересь: Если рассматривать личность Геральта в психоаналитическом аспекте, мы наверняка придем к выводу, что она выдает борения его духовного отца, то есть автора, с собственной эмоциональностью. А может, ведьмак не что иное, как продукт поп-культуры?
Сапковский: Дался вам этот психоанализ.
Сапковский: Тот факт, что людей считают расой в массе своей глупой, темной, злобной, агрессивной, невежественной, самовлюбленной, стремящейся к разрушению, - никакая не мизантропия. Это доказательство наличия хорошо развитого органа наблюдательности.
Бересь: Мне кажется, мы установили, что вы - поборник равноправия рас. Но красивые слова в книге зачастую одно, а жизнь - другое. Поэтому, что бы вы сказали, если б, например, ваша дочурка захотела выйти за араба или африканца? Или как, по-вашему, следует поступать с арабами во Франции и чернокожими в Штатах? Следует ли - как говорят Эдельман и Капустинский - "дать им больше прав" в качестве моральной компенсации за крестовые походы и многовековое рабство? А может, наоборот, меньше - ибо они "отягощают" экономику?
Сапковский: Меня это совершенно не интересует. Дочурки у меня нет. А из моих романов, напоминаю, преодолевая усталость, ничего подобного не следует. В особенности же "за что" или "против чего" я стою. И не должно следовать. Только скверные книги говорят что-то о своих авторах. Хорошие говорят о героях.
Бересь: Итак, вы рисуете портрет писателя, который не свободен в своём выборе, ибо должен уважать законы жанра.
Сапковский: Зачем же представлять проблему таким образом?
Бересь: А как же не представлять, ежели Геральт не может быть импотентом...
Сапковский: (Перебивает.) Это отрицательно влияет на фабулу. Отрицательно! Я же не раб законов, потому что не принуждаю себя писать скверно. Я был бы глупым авангардистом, сделав из ведьмака импотента. Законы можно и нужно изгибать, но повторяю, нельзя превращать их в щепы. Потому что после такого превращения остается только говно и авангард. Простите за слово "авангард".
Бересь: Так, возможно, женщины чувствуют, что в основе все-таки лежит какая-то издевка, и потому не рвутся толпой к вашей прозе? Однако социологические исследования не позволяют понять, почему это происходит. Каков ваш диагноз?
Сапковский: Я не первый раз убеждаюсь, к каким глупым выводам неизменно приводят "социологические исследования", в какой чепухе и вздоре пытаются убедить нас их результаты. Я знаю - к тому же не по "исследованиям", по личным наблюдениям - состав польского фэндома, да и многих зарубежных. Уверяю вас, гендерный состав клубов фантастики примерно fifty-fifty, я бываю на конвентах и съездах фантастов в Польше и за границей. Поверьте, там все выглядит так же. Наконец, я поддерживаю живой контакт с лицами, интересующимися фантастикой вообще и моим творчеством в частности, на авторских встречах, на которые публика приходит сотнями. Я надписываю книги людям, подходящим ко мне с просьбой об автографе. И уверяю вас, прекрасный пол если не превышает, то количественно ничуть не уступает мужскому. Я знаю - last not least - гендерный состав моего собственного интернет-фэнклуба. И заявляю: приведенными результатами "социологических исследований" можно подтереться. Я говорю все это не в каком-то праведном гневе от того, что якобы я этакий "половоуниверсальный" или даже обожаемый исключительно женщинами писатель, а просто констатирую факт. И показываю, что упомянутые вами "исследователи" ничего не открыли, ибо ничего не исследовали. Потому что авторы оных исследований по лени или беспомощности просто переписали чужие выводы, сформулированные в отношении фантастики уважаемыми редакторами Джоном В. Кэмпбеллом и Хьюго Гернсбеком, по мнению которых, читатель научной фантастики, безусловно и однозначно есть так называемый adolescent male, а женщины не читают фантастику вообще и никогда. Добавлю, что этот "закон" был придуман в США в тридцатых годах прошлого столетия. И что уже к концу сороковых годов выяснилось - что это чепуха. Но - как видно по упомянутым вами "исследованиям" - чепуха страшно живучая.
Сапковский: Что дает человеку высшее образование? Умение пользоваться источниками!
Сапковский: ...Историков в основном нервировал вопрос о преувеличении роли инквизиции. Действительно ли она имела в те времена такое влияние? Наверняка нет, но именно такую, сильную, требовала моя фабула. В то же время я категорически не согласен со все чаще высказываемым мнением, будто инквизиция была благотворительным учреждением, которая изредка, поглаживая при этом по головке, вежливо и робко просило уважаемых еретиков перестать грешить, а уговорив, отпускало домой, дав каждому на дорогу по кресту и булке с ветчиной.
...
Бересь: Но возвратимся к процессам над ведьмами на наших территориях. Я читал, что определенные элементы судебной процедуры соблюдались: например, право на защитника, присутствие среди присяжных порядочных людей.
Сапковский: Что это меняет? Разве у советских врачей, которых судили за попытку отравить товарища Сталина, не было защитников? Или не было порядочных людей в ЧК или НКВД? Не попадались умные и культурные офицеры в гестапо и СС? Однако разве это меняет общую суть проблемы? Ведь наиболее существенно то, ради чего данная организация создана. А инквизиция занималась подавлением мысли. И умов.
Бересь: Да, только важен еще и масштаб осуществляющейся этой организацией деятельности. Прочитав "Башню Шутов", я поинтересовался мнением знатока истории Силезии доктора Михаила Качмарека. Как и Тазбир, он отметил, что в отношении масштабов воздействия гусизма и инквизиции в Силезии вы по меньшей мере надавили на педаль слишком сильно.
Сапковский: Мое право, excuse me, писателя и художника нажимать что и с какой силой я хочу. Это моя фабула, и тут я хозяин, который habet omnia iura tamquam dux.[обладает всеми правами как удельный князь (лат.).]
@темы: книги, цитаты, Andrzej Sapkowski, это интересно
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Вновь Исакий в облаченье
Из литого серебра.
Стынет в грозном нетерпенье
Конь Великого Петра.
читать дальшеВетер душный и суровый
С черных труб сметает гарь...
Ах! своей столицей новой
Недоволен государь.
2
Сердце бьется ровно, мерно.
Что мне долгие года!
Ведь под аркой на Галерной
Наши тени навсегда.
Сквозь опущенные веки
Вижу, вижу, ты со мной,
И в руке твоей навеки
Нераскрытый веер мой.
Оттого, что стали рядом
Мы в блаженный миг чудес,
В миг, когда над Летним садом
Месяц розовый воскрес, -
Мне не надо ожиданий
У постылого окна
И томительных свиданий.
Вся любовь утолена.
Ты свободен, я свободна,
Завтра лучше, чем вчера, -
Над Невою темноводной,
Под улыбкою холодной
Императора Петра.
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Доступ к записи ограничен
- Скоя’таэль в засаде?
- Вообще-то жаба, но ты лучше придумал.
(с) "The Witcher 2"
@темы: wiedźmin, геймерское
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
- Потому что она всю жизнь косяками ходит!
2. - Почему ламантины такие морщинистые?
- А ты попробуй разгладь!
3. - Тук-тук.
- Кто там?
- Рыба с пятисекундной памятью.
- Рыба с пятисекундной памятью?
- Блин, где я?
4. - Почему клёва сегодня не будет?
- Клёво было вчера.
@темы: по приколу, геймерское
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
[and all things will end]
- Календарь записей
- Темы записей
-
173 реальность
-
159 ни о чём
-
107 бедняжки
-
92 цитаты
-
62 Daniel
-
51 скайп
-
48 поэзия
-
48 по приколу
-
44 клысы
-
33 фото
-
31 forever nerd
-
30 songs
-
29 people=shit
-
24 книги
- Список заголовков